Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]

— Так когда Бобкову в Москву выезжать?

Министр поморщился.

— Ты профессор, как в Крыму поселился, таким же куркулем, как местные заделался. Дай, да дай.

Матвей покивал головой, выжидательно глядя на собеседника — поскулит, а все равно никуда не денется. По настрою Курьянова чувствовалось, что он относится к Крыму, как к пешке, которую мысленно он уже отдал. Но пешка должна сделать последний ход. И стоимость этого хода требовалось оплатить этими поставками.

— Ладно, пусть через неделю приезжает. Сам понимаешь, такую кучу имущества, — И Курьянов потряс сложенными листочками, — Только своей властью я выделить не могу. Это придется с Кремлем согласовывать. Схожу, поговорю. Что смогут — дадут. Но особо пасть не разевай.

Матвей пожал плечами.

— Понимаю. Но пусть он имеет в виду, что в данном случае, результат зависит от вложений.

Закончив с министром, уже сидя в машине, Матвей смотрел, как мимо него проплывают освещенные бульвары Севастополя. Смотря на гуляющих по улицам горожан, ему ужасно хотелось остановить машину и просто пройтись вместе со всеми по улицам. Так же как они. Просто погулять, посидеть в кафе. Еще ужасно хотелось нажраться. В хлам, в усмерть.

Не хотелось только ехать в свою «нору».

Машины уже миновали выезд из города. Взгляд Матвея упал на вывеску придорожного магазинчика. Попросив остановиться, он вышел. Зайдя в магазин, Матвей огляделся и обнаружив витрину со спиртным, направился к ней.

Через минуту, выйдя на улицу, он сжимал в руке черную квадратную бутылку. Подходя к машине, он понял, куда хочет и сев в салон бросил:

— На Херсонес.

Через пять минут Матвей, не торопясь, шагал по пустой, выложенной камнями темной дорожке, пролегавший между развалинами древнего города. Прямо на ходу он открыл бутылку и, приостановившись, глотнул. Тонкая струйка виски прокатилась по пищеводу, распространяя за собой ощущение тепла. На секунду он замер, наслаждаясь накатом мягкой туманившей волны легкого опьянения. Повторил. Хорошо.

Завинтив пробку, не торопясь, он двинулся в сторону моря. Поплутав в темноте среди развалин, все же вышел к обрывистому берегу. Свернув влево, пошел вдоль моря, то поглядывая на светлые черточки пенных бурунов, то на темные силуэты развалин и их резкие, в лунном свете тени. На подходе к постаменту, с висевшим на нем колоколом, в бутылке оставалось около половины. Усевшись на холодное, каменное подножие постамента, Матвей уставился в сторону моря.

Мысли в его голове были очень невеселые. Прокручивая в голове варианты действий, он искал, но не находил выхода из тупика. Первоначальная идея была хороша. И она стала реальностью. Реальностью настолько привлекательной, что кое-кто уже примеривался к тому, что бы положить ее в свой карман.

А кое-кому эта реальность начала мешать. Мешать настолько сильно, что этот кто-то, был готов помочь запихнуть эту реальность в чужой карман, лишь бы она убралась со света и не мозолила глаза.

Как помешать этому, он не знал. Ему была нужна идея и Матвей насиловал мозги, в тщетной попытке получить ответ. Как остановить Европу и Россию? Заставив вторую отказаться от мысли положить Крым в свой карман, а первую — от помощи, в этом процессе?

Он снова и снова прогонял в голове свои логические построения. Они были безупречны и он не мог найти ни единого изъяна, который бы позволил вклиниться и переломить ситуацию в свою пользу.

Шум шагов по дорожке, отвлек его от мыслей. Из-за поворота вышла парочка. Похоже, не только его привлекали ночные, романтические прогулки по историческим местам. Парень с девчонкой, продолжая беседу, подошли ближе и остановились в метрах пятнадцати. Федоров, сидевший в тени постамента и почти сливавшийся с ним, остался незамеченным. Матвей прислушался. Говорил паренек. Похоже, оправдывался.

— Маш, да ты пойми. Я б остался, но какого хрена я буду вкалывать сверхурочно? Он за переработки не платит. Он хозяину рвение демонстрирует, дескать, у нас все пахать готовы, с рассвета до заката, на благо компании. А по сути? Все пашут, как папы Карло, что бы шеф себе новую машину купил. Или дочь учиться в Англию отправил. И директор, плюсик у хозяина заработал. Бесплатно пашут. Если б для себя? Вы мне заплатите — я свою работу сделаю. А зачем «за так» работать? Я себя не на помойке нашел.

— Сережа, я все понимаю, но тебя уже с третьей работы увольняют. И каждый раз одно и то же. Везде же так. Ты у меня не приспособленный какой-то. Иногда и прогнуться нужно. Мы пожениться собирались, детей завести. Теперь снова откладывать будем?

Парень тяжело вздохнул.

— Да Маш, не везет пока… Может ты и права… Но знаешь, неохота для дяди прогибаться. Я свою работу делаю. Хорошо делаю. Так платите и ко мне в карман не лезьте. Я же большего и не прошу!

Парень с девушкой развернулись и пошли вдоль моря. Их голоса постепенно удалялись, переставая быть различимыми, на фоне доносившегося снизу шелеста моря.

Матвей пожал плечами — банальщина. Девочка хочет замуж, а неуживчивый жених, регулярно вылетая с работы, не может накопить денег на свадьбу. Натерпится еще девчонка…

Вспомнив про заморское зелье, Матвей опять приложился, но настроение пить ушло. Завернув пробку, он поставил бутылку на камень и уставился в темень моря. На накатывающие барашки.

Все же, в разговоре что-то такое было. Какая-то мысль, которая пришла к нему, когда он слушал сбивчивую речь паренька.

Матвей насторожился. Еще раз, мысленно он перемотал услышанное. Не то. Поднявшись с холодного камня, он принялся расхаживать перед темным постаментом, не замечая ни моря, ни развалин…

Часть 3. Филантроп

Глава 1. Крым. Весна 201Х+3

С родителями Саша Корабельников пролетел «мимо кассы». Мать была озабочена только собой и мужиками. Симпатичная деваха пыталась продать себя подороже, ища того, кто взял бы на себя груз содержания ее красивой плоти. Увы, без малейшей примеси мозгов. История обычная. Папой стал молодой и вроде бы состоятельный парень, которого пыталась захомутать мать. При помощи Сашки. Собственно, именно с этой целью его и произвели. Папаша не повелся, а мать приобрела роковой недостаток на брачном рынке. К ее чести, на отношении к сыну это не отразилось. Она просто не воспринимала всерьез, ни свое материнство, ни Сашку. Иногда баловала, но чаще всего — не замечала. А в жизни маленького Саши чередой пошли новые папаши. Мать, утратив надежду приобрести мужа без недостатков (деньги, молодость), была согласна снизить требования. Но, чем сильнее она была одержима поисками, тем быстрее разбегались кандидаты. Женщина с ребенком, откровенно ищущая мужа, привлекает мужиков не более, чем кроликов — мясное рагу. Успехи были кратковременны — мужики въезжали, жили кто год, кто пару недель, после чего опять исчезали. После четвертого временного папы Саша их уже не воспринимал. Так, жильцы.

Впрочем и мать — тоже. Но, то случилось позднее, классе в шестом. Ее поведение он сперва воспринимал с недоумением, потом с терпеливым отвращением. Наверно, так оно было лучше. Принимай он всерьез, все то, что временами пыталась вдолбить ему в голову мать — из него получился бы готовый шизофреник.

Так все и шло. Парень учился, играл на компьютере, гонял в футбол, временами встревал в драки во дворе. Обычное детство.

Необычное произошло только на выпускном. Когда отзвенел последний звонок, он вместе с гурьбой одноклассников вывалился из школы в духоту майского дня. Подошедшего к нему мужика с цепкими и упрямыми глазами он видел впервые.

— Саша? Корабельников? — осведомился цепкоглазый.

Сашка кивнул. И получил в ответ жесткую ладонь,

— Денис. Я твой папаша. Пойдем, пообщаемся.

Сашка немного ошалел. Про отца он не знал ничего. Не было даже фото. Вроде мать говорила, что тот живет где-то за Уралом. Но кто, где — понятия не имел. Да сильно не горевал по этому поводу. Чего-чего, а безотцовщины у них в школе хватало, чтобы не чувствовать себя каким-то особенным или ущербным.

Папаша повел сына со двора. На проезжей части, у школы стоял блестящий, здоровенный джип. Усевшись на заднее сиденье, отец поглядел в отблескивающий, бритый затылок шофера.

— Сереж, пойди, погуляй пока. Нам с парнем пообщаться надо.

Крепыш молча вышел. Папаша повернулся к сыну. Минуту он просто смотрел на него. Глаза у папы выражали только любопытство и внимание. Очень концентрированное. Сашке еще не доводилось встречать такой взгляд. Он как будто вбирал все окружающее и моментально раскладывал все по полочкам, навешивая свой ярлык на каждую, отмеченную им деталь. Впрочем, Сашка и сам, с неменьшим любопытством пялился на папу.

— Ладно, — папа Денис опять заговорил. — Времени мало — давай к делу. Первое — про тебя, меня и твою мать. Ты наверно уже понимаешь, что пара ночей, проведенной с женщиной — далеко не всегда повод связывать с ней жизнь. Особенно, если ее начинают с шантажа. У нее — другая точка зрения. Я изложил свою.